Великие сказочники мира

Добро пожаловать на сайт, объединяющий разные поколения сказочников. Только у нас вы найдёте захватывающие дух биографии сказочников прошлого, а также сказки, сочинённые современными авторами.

Написать сказку
slider image slider image slider image slider image slider image

Альбертина

Альбертина

  • Автор Олеся Таборда
  • Дата публикации 06 июня 2010
  • Понравилось 76 читателям
  • Прочитало 1603 читателей

Со стародавних времен дошла до нас история про некую «Золушку». Нет-нет, да и рассказывают ее вновь, кто с разными прикрасами, а кто с громадными сокращениями. Однако, редко кто задумывается, что собственно произошло на самом деле, и вообще, БЫЛО ЛИ ЭТО? Да, господа, было. И совсем было не так, а, может быть, скорее, не совсем так, а, скорее, так, но... В общем-то, проще изначально все рассказать, а там уж, как говорится - сами делайте выводы.

Случилось это давным давно. Как и полагается. В те самые времена, когда знатные дамы носили длинные пышные платья, люди ездили в каретах, а по морю плавали деревянные суда под белоснежными парусами. Новые земли за морями тогда только-только начали исследоваться, а на морских картах нарисованы были химеры и чудовища, которые, как все еще верили, отравляли жизнь моряков. Про суда под парусами и химер было упомянуто совсем не случайно. Ибо жил в те времена один моряк, а вернее, капитан. Сосотоял он на службе в королевском флоте, и даже за свою храбрость был пожалован чином адмирала. Звали его Лерой.

Король не любил, чтобы моряки слонялись на суше без дела, и вот, вышел приказ адмиралу Лерою отправляться с эскадрой на освоение новых земель, а заодно уж и навестить старые заокеанские колонии. Делать нечего, приказ есть приказ, но только одна сильная забота щемила сердце Лероя: не с кем ему было оставить дочь – десятилетнюю Альбертину. Жена Лероя умерла от горячки прошедшей зимой, адмирал не вполне еще успел от этого оправиться, и что делать с девочкой? Не брать же ее в самом деле под палящее тропическое солце и стрелы дикарей?

Думал он, думал, и, наконец, казалось, нашел выход. Была у Лероя двоюродная сестра Гортензия, у нее самой подростали две дочери - ровесницы Альбертины: Валори и Горлетта. А мужа, поговоривали злые языки, кумушка свела в могилу вечными придирками и пилением. Не лежало сердце Лероя к ней, да выбора не было, к тому же, Гортензия умела прикидываться сладкой, словно мед, когда хотела: «Ну как не приютить родственницу, дочь известного адмирала?» Так и осталась Альбертина у нее, а, вернее, Гортензия, переселилась в дом адмирала Лероя, а адмирал со своей эскадрой вышел в море.

Проходили дни, недели, месяцы, а об эскадре Лероя не было ни слуху, ни духу. Будто морские волны ее поглотили. То ли погибли храбрые моряки в дальних землях, то ли штормы и бури уничтожили корабли, то ли одолели всех пираты, никто не знал. Даже король разуверился в их возвращении и снарядил другую эскадру.

Гортензия тем временем воцарилась в доме Лероя. Через некоторое время горничную и кухарку она рассчитала в целях экономии, и всю работу по дому стала выполнять Альбертина. Да и кому было за нее заступиться? Соседи лишь судачили, покачивали головами – и только.

А Альбертина вставала с первыми петухами и таскала из колодца воду, и колола дрова, и натирала до блеска полы, и мыла посуду, и чистила закопченные котлы на кухне, печные трубы в доме прочищала тоже она, как заправский трубочист, прыгая по крыше; а также она готовила обед, приносила полные корзины провизии с рынка, да еще впридачу крахмалила и гладила воротники для Валори и Горлетты. Гортензия же никогда не была довольна и обрушивала на двоюродную племянницу шквалы воплей и брани. Что еще подогревало пыл кумушки, так это единодушное мнение соседей, что: «дочка Лероя растет такой красоткой, что любо-дорого посмотреть». А один заезжий менестрель, которому Альбертина подала напиться, сочинил о ней песню, в которой утверждал, что у Альбертины и волосы золотые, как солнце, и глаза синие, как небо, и щеки у нее нежные, как лилии, и губы алые, как мак». Гортензия, прознав про это, просто рассвирепела, на менестреля она донесла властям и беднягу выгнали из города. Но соседи, будь они неладны, продолжали твердить в один голос: «Уж такая, такая красотка, эта дочка Лероя, куда там до нее дочерям Гортензии!»

Неудивительно, что Гортензия прыскала слюной от бешенства, она даже бывало колотила тарелки на кухне и дорогой фарфор в шкафах, после чего ее одолевала еще более сильная ярость. В общем, кумушка только и делала, что вопила и скандалила с утра до самой поздней ночи и взваливала на Альбертину самую тяжелую работу. Единственно до чего не доходила Гортензия, так это до побоев, втайне она опасалась, что адмирал Лерой все таки вернется, и тогда ей не сдобровать, но унижать свою двоюродную племянницу, попрекать ее и срывать на ней свою злость она не уставала никогда.

Альбертина мигом смекнула, в чем дело, и, чтобы уберечь себя от теткиного гнева, стала мазать свое лицо сажей и вываливаться в золе с головы до пяток; а волосы начала прятать под мерзкого вида чепец. Теперь она выглядела заправской уродиной: под толстым слоем сажи не видать было ни лилейных щек, ни маковых губ, только синие глаза светили на ее перепачканном лице, ярко, как фонарики.

Так прошло семь лет. Целых семь лет миновало с тех пор, как адмирал Лерой вышел в море. Гортензия сделалась законченной фурией и заслужила на своей улице прозвище Сциллы и Харибды, Валори и Горлетта превратились: Валори в унылую долговязую прыщавую девицу, а Горлетта в коротенькую толстушку с точной копией характера своей маменьки. Альбертина же росла и незримо хорошела под толстым слоем золы и сажи. С каждым годом вероятность на возвращение храброго адмирала Лероя становилась все меньше, а Гортензия становилась все невыносимей и бранила Альбертину все больше.

-Почему ты терпишь подобное обращение? – изумлялся Кристиан, соседский паренек – друг Альбертины, который нет-нет да и помогал ей вытащить тяжелые ведра из колодца.

-Потому, что это мой дом, - отзывалась Альбертина, - в нем должно быть все в полном порядке. Пусть только вернется мой отец – и Гортензия вылетит отсюда в два счета!

Кроме Кристиана, был у Альбертины еще один друг: старушка Берта, жившая на другом конце улицы. Никто не знал наверняка, сколько же ей лет на самом деле: была она сухонькая, костлявая и сгорбленная, но весьма живая и бойкая. Как-то раз Альбертина помогла ей донести до дому тяжелую корзину с рынка, так и завязалось их знакомство. Соседи относились к старой Берте с опаской и недоверием, некоторые считали ее полоумной, а кое-кто даже утверждал, что она была ведьмой. Берта и впрямь вела себя странно: она сама сторонилась людей, часто бубнила или напевала себе что-то под нос, а по ночам у нее на первом этаже горел свет. Запоздалые прохожие умирали от любопытсва, но не решались даже приблизиться к дому, не то что заглянуть в щель между ставнями. В общем, все обходили загадочную старушку стороной. Но Альбертина знала, что с рассудком у Берты все в порядке, а россказни насчет ведьминских дел и чернокнижия, были чистейшей воды выдумкой. Альбертина нет-нет, да и забегала к старой Берте, тайком от Гортензии. То дров наколоть, то помочь вымыть полы, то воды натаскать, а когда и просто перекинуться словом. Берта знала уйму полезных и интересных вещей и Альбертина с удовольствием коротала у нее редкие свободные минуты.

Жила старая Берта в древнем домике в три этажа, оставшегося еще со времен основания города. Тогда земля, огороженная городскими стенами и рвом, ценилась на вес золота, и поэтому дома строили не вширь, что было непростительной роскошью, а ввысь, один возле другого - стена к стене, и верхние этажи в таких домах нависали над нижними. Дом Берты давно растерял всех своих собратьев, чудом пережив пожары, нашествия и даже одно наводнение. Теперь он стоял, узкий, как стрела, посреди маленького палисадника. Откровенно говоря, дом выглядел просто нелепо, но внутри был очень уютен.

На первом этаже располагалась кухня с большим очагом, на втором – спальня старушки, третий этаж был весь заставлен резными шкафами и сундуками, но Альбертине больше всего нравился чердак. Сюда часто прилетали белые голуби, здесь же Альбертина иногда отсиживалась, спасаясь от гнева Гортензии. На чердаке впридачу хранились сундуки, битком набитые книгами - всякими, разными: начиная с поэм о рыцаре Роланде и кончая трудами по астрономии и старыми морскими картами. Альбертина умудрилась прочитать эту достойную коллекцию вдоль и поперек. Она вскоре знала наизусть и все поэмы о рыцаре Роланде и астрономические труды, и даже морские карты.

В окошко чердака также был виден клочок синего моря, и, глядя на него, Альбертина часто думала: «Ах, если бы только вернулся мой отец!», но дочь храброго адмирала Лероя никогда не давала тоске задавить надежду, а дружба старой Берты согревала ей сердце.

Однако, мы уклонились от нашего рассказа. Итак, миновало семь лет. На дворе стоял месяц май. После недавних дождей, буйно зазеленели сады, небо было такое синее, ветерок такой ласковый, а солнышко светило так ярко, что, казалось, зима больше никогда не придет на землю. Ранним утром в такой-то вот погожий день, возвращалась Альбертина с рынка. Локоть ей оттягивала тяжеленная корзина с провизией, которая к тому же пребольно била по ногам при каждом неосторожном шаге. А воздух был напоен ароматом цветущих садов, весело и утешительно щебетали птицы, и Альбертина невольно забылась и даже замечталась. Она подставляла чумазое лицо теплым солнечным лучам и уже не обращала внимания на свою тяжелую ношу.

- Берегись! – раздался крик. Альбертина как раз пересекала улицу, ведущую от рынка к городской ратуше, когда совершенно неожиданно из-за угла, прямо на нее, вылетела кавалькада всадников: впереди всех на белом коне мчался молодой человек в раззлолоченной одежде. Альбертина была как раз у них на пути, она постаралась отскочить, но деревянный разбитый ее башмак зацепился за щель в мостовой, и Альбертина упала в грязь - прямо под копыта храпящих лошадей. Брызнули во все стороны разлетевшиеся из корзины яблоки, истошно взвизгнула на углу торговка каштанами. Всадник, скакавший впереди, каким-то чудом успел поднять лошадь на дыбы и ее копыта на волосок не задели Альбертины. К слову сказать, это был его высочество принц собственной персоной, отправлявшийся на охоту со своей свитой: ему не терпелось попасть под сень своих заповедных лесов и затравить лань, поэтому-то он так и торопился. К счастью для Альбертины, его высочество был хороший наездник и сумел остановить лошадь.

Альбертина лежала в глубокой грязной луже. Все произошло так быстро, что она не успела почуствовать даже страха, только мир вдруг перевернулся у нее в глазах. Остальные всадники раздались в стороны и сумели обьехать принца, и теперь поворотили лошадей, желая узнать, что за досадная помеха встретилась им на пути. Альбертина медленно встала на ноги. В первый миг его высочество страшно разозлился, но, увидев перед собой жалкую замарашку, не удержался и громко расхохотался.

-До чего же забавна эта нищенка! - воскликнул он, - Ну и рожа у нее! Прочь с дороги, грязнуха! Прочь! – и замахнулся на Альбертину шелковым хлыстом, но Альбертина словно окаменела. Принц фыркнул, обьехал полоумную оборванку, и продолжил свой путь. Новая порция грязи полетела в Альбертину из под копыт его скакуна. Остальные всадники последовали за его высочеством также насмеявшись вволю, а Альбертина осталась стоять на дороге, рядом с растоптанной корзиной. Из разбитого носа и ободранных ладоней сочилась кровь.

Но, оказалось, не все всадники уехали - один остался. И он один не предавался общему веселью, следя за происходящим. Это был серьезный молодой человек в простом сером камзоле, и берете с белым пером. Он спешился, и не говоря ни слова, протянул Альбертине свой белоснежный носовой платок, но Альбертина лишь отрицательно покачала головой. Действительно, чем мог помочь ей кружевной батистовый платочек: он просто пропал бы зазря. Альбертина попыталась утереть кровь, текшую из носу, грязными руками, но только размазала ее еще больше. Вид собой она являла устрашающий и жалкий. Тогда любезный вельможа, все также не говоря ни слова, подвел Альбертину к колодцу, и собственноручно вытащил ведро воды, чтобы она могла умыться.

Ледяная вода через минуту уняла кровь, а молодой человек с изумлением смотрел, как слой за слоем сходят с лица и рук нищенки грязь и сажа и, наконец, блеснуло лицо лилейной нежности и белизны с губами яркими, как мак. Уродливый чепец свалился у Альбертины с головы и под солнцем засияли ее волосы. Произошло чудесное превращение. Молодой вельможа не мог поверить своим глазам.

Теперь, когда Альбертина была умыта добела, можно было без опаски воспользоваться носовым платком, столь любезно предоставленным ей ранее, и Альбертина с удовольствием им утерлась.

-Благодарю вас, вы очень добры, – сказала она, возвращая платок владельцу.

-Сильно ли вы ушиблись? – осведомился молодой человек, наконец заговорив.

- Вовсе нет, - заверила его Альбертина.

-Ты видела? Ты видела что-нибудь подобное? - жена булочника толкнула локтем под бок торговку селедками - свою приятельницу, - Чтобы знатный вельможа помогал оборванке?! Да это же конец света!

Молодой человек, в довершение ко всему, еще и оставил Альбертине кошелек с десятком золотых монет, для покупки провизии взамен утерянной, а после, видя, что вокруг стала собираться толпа зевак, поклонился Альбертине, прыгнул в седло и уехал. Он почему-то так смутился, что не спросил ее имени. Он не раз пожалел об этом, и даже старался как можно чаще проезжать по той улице возле рынка, но Альбертины так и не встретил.

Знатным вельможей, помогшим Альбертине, был Анри – первый министр королевства. Не смотря на молодые свои годы, а ему минуло двадцать шесть, пользовался полным доверием короля. Не раз его светлый ум выводил королевство из суровых передряг, вот и последним удачным морским соглашением были обязаны именно ему. Даже завистливые придворные утверждали, что в целом свете не сыскать такого разумного и рассудительного молодого человека.

Анри редко можно было встретить на придворных празднетствах и развлечениях, у него просто не оставалось для этого времени, он вечно спешил куда-то с папками, полными важных государственных документов. Да что там развлечения! У него не было свободной минуты, чтобы полюбоваться вечерним солнышком, вдохнуть аромат цветов, прислушаться к пенью соловья.

Иногда он просиживал ночи напролет над государственными бумагами и засыпал только под утро, прямо за столом, среди оплывших свечей, опустив голову на очередной договор первостепенной важности. Неудивительно, что в его золотистых волосах стали проглядывать серебряные нити, поседеть от такой жизни было очень даже просто. Может быть, поэтому господин первый министр так редко улыбался: даже при кривляньях королевского шута, ни на губах, ни в больших серых глазах его не отражалось и тени улыбки.

Сейчас Анри безнадежно отстал от кавалькады принца, догонять ее он передумал, и вернулся во дворец, где его, как всегда, ждали неотложные дела, а Альбертина поковыляла обратно на рынок. По дороге домой она заглянула на минутку к старушке Берте, чтобы занять у нее немного сажи из очага, показываться на глаза Гортензии в чисто-отмытом виде ей не хотелось. Солнце стояло уже высоко в небе. При виде Альбертины, Берта всплеснула сухонькими ручками. Пришлось Альбертине выложить все начистоту. Она выпалила свои новости скороговоркой, на едином дыхании, а Берта только ахала.

-Чудесное спасение! – воскликнула старая Берта в конце рассказа, – Ты и впрямь родилась под счастливой звездой, и нечего с этим спорить! А тот молодой человек, что помог тебе, может статься, что это был сам принц?!

-Этого я не знаю, - покачала головой Альбертина, - Знаю только, что он был очень любезен и очень, очень печален. Но я совершенно уверена: он уже и думать забыл о смешной замарашке, он никогда и не вспомнит обо мне!

-Поживем – увидим! - отозвалась старая Берта.

-Альбертинааааа! – вопли Гортензии, как громовые раскаты, долетали до противоположного конца улицы.

-Мне пора, - спохватилась Альбертина. Она хорошенько выпачкала лицо сажей и выскочила за порог.

-Альбертина-а-а-а-а! – новый вопль Гортензии потрясал окрестности.

– Чует мое сердце, а оно ни разу меня не обманывало, - пробормотала Берта, гляда вослед прихрамывающей Альбертине, - что тут-то все и начинается!

И, как показало ближайшее будущее, старая Берта оказалась права.

Как раз к этому времени в стране, а точнее, во дворце стали назревать великие события. Пришло время выбирать невесту наследнику престола. Вернее, с женитьбой, вероятно, и можно было бы пару лет подождать, но король пожелал раз и навсегда положить предел шалопайству принца. Однако, возникли непредвиденные затруднения. Его высочество наотрез отказался брать в жены какую-либо из принцесс на выданье в соседних королевствах, в том числе и принцессу Бьянку, довольно привлекательную молодую особу, с ее белыми кудрями и розовым ротиком, единодушно признанную самой миленькой принцессой своего времени. Короля приводили в отчаяние капризы принца, его высочество же оставался глух ко всяким увещеваниям. Посмотрев на портрет Бьянки, принц только презрительно фыркнул: заметь это посол из королевства Бьянки, пришлось бы готовиться к войне. Едва избежав ужасного скандала, король махнул рукой на иноземных принцесс, и решил устроить бал для сословий дворян и знатных горожан – пусть на нем принц сам выберет себе невесту. Сказано – сделано. Разослали официальные приглашения. Цель бала велено было скрыть, но, как всегда происходит в подобных случаях, всем все стало известно самым непостижимым образом. Весть о том, что на предстоящем празднетстве будет избрана невеста для наследника престола, вихрем разнеслась по столице и была подобна эффекту разорвавшейся бомбы. Ну и переполох же поднялся!

Гортензия также получила приглашение. В нем говорилось, что все молодые знатные девицы, проживающие в доме, должны явиться в королевский дворец на бал в ее, Гортензии, сопровождении. Валори и Горлетта визжали от восторга, решив втайне непременно покорить сердце его высочества. Приглашение касалось и Альбертины, но кто бы ей позволил поехать на этот бал!

Итак, началась лихорадочная подготовка к торжественному празднетству. Можно было просто подивиться ухищрениям, к которым прибегали девицы, чтобы казаться привлекательнее, и не ударить в грязь лицом перед принцем. Они теперь умывались исключительно молоком, чтобы стать белее, и шнуровали себя накрепко, чтобы быть стройнее, и наперегонки мчались брать уроки танцев. Портные, башмачники и золотых дел мастера были завалены работой.

И Альбертине дел прибавилось. Помимо всех прочих обязанностей, ей пришлось шить бальные наряды дла Гортензии и ее дочерей: Альбертина без конца гладила, крахмалила, и работала иголкой, но угодить Гортензии было просто невозможно.

Альбертина даже не могла найти свободного мгновения, чтобы проведать старую Берту. Она только раз случайно столкнулась с ней на улице.

-Ты едешь на бал? – деловито поинтересовалась старушка, - Все только и говорят, что о королевском бале.

-Вы шутите, Берта! – горько усмехнулась Альбертина, - Как же я могу?

-Указ гласит, «всем знатным девицам», или это к тебе не относится?

-В чем же я поеду на бал? У меня только и есть, что мои лохмотья.

-Забегай ко мне, когда все уедут, и мы что-нибудь придумаем, ну, пока! – Берта засеменила прочь.

Наконец наступил долгожданный день королевского празднетства. Около двух часов пополудни все улицы наполнились гремящими экипажами, которые рекой устремились к королевскому загородному дворцу: хоть бал должен был начаться не ранее семи, все решили выехать загодя. Сначала гостям должен был быть представлен спектакль королевской театральной труппы, после всех ждал ужин, а потом бал с мороженым, и в завершение – грандиозный феерверк. Король решил не постоять за расходами.

В доме адмирала Лероя с самого ранейшего утра все стояло вверх дном.

-Мы опоздаем! Непременно опоздаем! – вопила Валори.

-Уже опоздали! - вторила ей Горлетта.

Но, наконец, с туалетами было покончено: Гортензия, Валори и Горлетта, разодетые в пух и прах, прошествовали к экипажу. Прически их были изукрашены золотыми гребнями, перьями и цветами, а на свои физиономии они израсходовали не менее трех пудов пудры, белил и румян.

-Альбертина, дорогуша, пошевеливайся, - сладко-людоедским голосом пропела Гортензия, передавая Альбертине шлейф своего платья, -Натри воском полы, - перечисляла Гортензия, загружаясь в карету, -Вымой окна, и на кухне, помимо кастрюль, ждет тебя еще одна работка, как раз по тебе. Ну, а если управишься, то так уж и быть, приходи полюбоваться на феерверк к королевскому парку вместе с другим бедным сбродом, – Счастливо оставаться, милочка!

Экипаж с грохотом вылетел в ворота – кони взяли с места в карьер. Альбертина поглядела им вслед и вздохнула. В доме стояла непривычная тишина. Такая, что слышно было шуршание занавески, которую колыхал ветер. Альбертина заглянула в кухню. Да, Гортензия на этот раз превзошла самое себя. По столу были рассыпаны две меры чечевицы и овса, перемешанные между собой. «Разобрать!» - гласила надпись углем, красиво выведенная на той же столешнице. Альбертина усмехнулась. «В другой раз, милая тетушка», - подумала она. Альбертина не стала перебирать мешанину из зерен, не стала чистить кухонных котлов и разводить мыльную воду для мытья окон. Она побежала к старой Берте.

Город словно вымер, улицы были пустынны, все отправились на праздник, даже те кого приглашение не касалось – они надеялись посмотреть на королевский феерверк хоть издали. Но старая Берта была на месте. Когда Альбертина постучала в дверь ее домика, послышались скорые шаркающие шажки.

-Значит, ты все-таки не на празднике?! – вскричала старушка.

Альбертина лишь отрицательно покачала головой.

-Разрази гром твою противную тетку! Это ей так даром не пройдет! Тебе непременно надо поехать на этот бал!

-Как? Без платья, без экипажа?

-Ну, мы что-нибудь придумаем! А ну-ка ставь котел с водой на огонь. Необходимо отмыть тебя добела! Да надо свистнуть Кристиану. Кристиан – так кажется зовут эту сорвиголову: пусть оседлает своего вороного коня. А сейчас пошарим в сундуках и приищем тебе что-нибудь подходящее!

Cтарая Берта с Альбертиной взобрались на третий этаж домика, где стояли резные сундуки и шкафы. Берта, бормоча что-то себе под нос, отперла один из сундуков и извлекла из него на свет божий платье из чудесной серебряной парчи: воздушное, как туман, и сияющее, как месяц.

У Альбертины дух захватило. Платье было украшено затейливой вышивкой из сверкающих жемчужин. Это было восьмое чудо света. Альбертина осторожно коснулась края отделки на рукаве, ей казалось, что платье просто растворится в воздухе, как плод ее воображения.

-Что скажешь? Нравится?! – воскликнула Берта, - Как будто сшито на тебя!

-Да, - согласилась Альбертина, Это самое чудесное платье, какое я когда либо видела, но ...

-В чем дело?

-Но такие платья носили сто лет назад! Не меньше! – осторожно заметила Альбертина.

-Подумаешь, сто лет назад, - отозвалась Берта, - Классический покрой всегда в моде, а эти жемчуга самые что ни на есть настоящие, а не какая-нибудь подделка! Тебя там примут за иностранную принцессу, помяни мое слово. Недаром я так бережно хранила это платье, знала, что рано или поздно оно пригодится. Смело являйся на бал и танцуй в свое удовольствие. Ты это заслужила! И никто не заслуживает этого больше, чем ты! К тому же могу побиться об заклад, что Гортензия, без сажи на лице, ни за что тебя не узнает.

А после Альбертина побежала к Кристиану, который, тоже, по счастью, никуда не ушел, и попросила его оседлать вороного скакуна.

Вода в котле на кухне уже закипела. Альбертина выплеснула ее в большую бочку с водой колодезной, и нырнула туда с головой. Она смыла с себя золу и сажу, высушила свои прекрасные волосы перед огнем очага и хорошенько их рассчесала. Платье пришлось Альбертине как раз впору и очень ей шло. От Альбертины исходило яркое серебряное сияние, даже в комнате стало светлее. Недавняя замарашка смотрела на свое отражение в старом зеркале на стене и не могла себя узнать.

-Ну и хороша же ты, Альбертина! – одобрительно заметила Берта, - Ты непременно будешь сегодня танцевать с принцем!

-Но милая Берта!

-Да, да, а почему бы и нет!

-Я просто не узнаю себя! – воскликнула Альбертина.

-Если ты себя не узнаешь, то где уж Гортензии тебя признать! – усмехнулась старушка.

Все было просто замечательно, кроме разбитых деревянных башмаков, других у Альбертины просто не было, да и у старой Берты туфель не нашлось. Ехать в таких башмаках на бал не представлялось возможным.

-Что же делать, Берта?

-Постой, ... погоди! – воскликнула старушка, - Осталось ли что нибудь из тех золотых, что дал тебе любезный молодой человек?

-Осталось – ровно три монеты!

-Отлично! Давай-ка их сюда! Сейчас же бегу к башмачнику. На них можно будет купить приличные туфли.

И старая Берта с совсем уж неожиданной прытью умчалась восвояси.

Через час она возвратилась с парой сверкающих туфелек, сделанных из чистейшего хрусталя.

-Лавка башмачника была заперта, - обьявила она. – Но, к счастью, хрустальных дел мастер оказался на месте. Примерь-ка, должны быть впору.

Альбертина одновременно и ахнула от восторга и покачала головой.

-Как же их одеть... - с сомнением спросила она, - это ведь хрусталь! Не разобьются ли они при первом же шаге?

-Ничего они не разобьются, - возразила старая Берта, - хрустальных дел мастер знает свое ремесло и хорошенько закалил их на огне. Постарайся, конечно в них не спотыкаться, так что смотри под ноги и не зевай, а все остальное будет в порядке. Ну же, девчонка, сколько еще времени ты будешь тратить попусту! В путь!

Кристиан уже подвел к крыльцу красавца вороного коня.

-Послужи сегодня Альбертине так, как ты служил мне, – велел он и погладил коня по крутой шее.

У Альбертины слезы навернулись на глаза.

-Благодарить будешь после! – воскликнула Берта – В дорогу! В дорогу!

Альбертина с головы до ног завернулась в черную накидку, попрощалась со старой Бертой и Кристианом и вскочила в седло.

Как птица помчался вороной конь, наперегонки с ветром, Альбертина лишь слышала стук копыт и биение своего сердца.

Уже вечерело, когда она подьехала к решетке королевского парка. Заходящее солнце окрашивало струи фонтанов в розовый цвет, и от деревьев протянулись по земле длинные тени.

Альбертина спешилась и оставила коня в укромном месте, недалеко от чугунных ворот. Она осторожно ступила на главную подьездную аллею, обсаженную тисами.

Решимость Альбертины иссякала с каждым шагом. Наконец она остановилась в замешательстве. «Ах, из этого все равно ничего не получиться, напрасно я это все затеяла», - мелькнула у нее мысль, - «Напрасно?» - тут же с возмущением возразила она самой себе, - «Значит, моя тетка Гортензия восторжествует? Нет! Никогда! Ни за что! Вперед!» – подбодрила себя Альбертина и, окончательно расхрабрившись, направилась к королевскому дворцу, видневшемуся в конце аллеи.

Все же робость опять вернулась к ней, когда она ступила на необьятно широкую, дворцовую мраморную лестницу. Но никто не остановил ее, а гвардейцы, стоявшие на карауле при входе, отдали ей честь. Помимо всего прочего, они обернулись и посмотрели вослед Альбертине, что было уже просто вопиющим нарушением устава.

Альбертина медленно проходила зал за залом и с интересом рассматривала позолоченные украшения, мраморные колонны, расписные потолки. Она все еще чуствовала смущение, да и хрустальные башмачки были скользкими и чуть великоватыми, и Альбертина боялась их потерять. Башмачки тихонько позванивали при каждом шаге, а в начищенном паркете отражалась воздушная, серебряная Альбертина. Музыка и смех все отчетливее доносились до нее. Она приближалась к главной зале, где проходил бал, в самой середине дворца.

Но Альбертина не отважилась войти к танцующим, она скользнула в боковую галерею, а после в одну из зал, примыкающих к бальной, и столкнулась лицом к лицу с молодым вельможей в сером камзоле – господином первым министром Анри. Королю и на балу потребовалось прочесть важный документ – смету о затратах на феерверк. И он отправил Анри в канцелярию.

Не смотря на чудесное преображение Альбертины, господин первый министр тут же узнал ее. Со времени их встречи, лицо Альбертины все время возникало в памяти Анри, он не мог ошибиться. Он верил своим глазам и не верил. Вихрь мыслей пронесся у него в голове. «Что она делает здесь... этого не может быть.... я помню ее в обличье грязной нищенки... если все это откроется.... если все узнают, кто она на самом деле...» - Анри встревожился, но в то же время невероятно обрадовался. Однако он не подал виду, что узнал Альбертину.

Альбертина также узнала господина первого министра, но была уверена, что он он-то уж точно не узнал ее, и тоже не подала виду.

Анри вежливо поклонился, осведомившись, не заблудилась ли Альбертина среди бесконечных зал и предложил проводить ее к танцующим. Альбертина заверила господина первого министра, что она вовсе не заблудилась, она просто собиралась с духом, перед тем, как быть представленной обществу сиятельных гостей. И как-то так получилось, что слово за слово первый министр и Альбертина проговорили целый час, даже не заметив этого. Анри в первый раз в жизни совершенно позабыл про государственные дела и про короля. В какой-то миг уголки губ его дрогнули - раз, еще раз, и первый министр улыбнулся: сначала только на короткое мгновенье, потом на два мгновения, а дальше улыбка уже не сходила у него с лица. Анри, оказывается, умел улыбаться.

Из бального зала понеслись звуки очередного танца и Анри пригласил Альбертину танцевать. Они пустились в пляс, позабыв обо всем на свете.

- Так-то вы исполняете поручения моего отца, Анри! – как гром среди ясного неба раздался холодный голос – на пороге стоял его высочество принц собственной персоной.

Бал, устроенный королем, был грандиозен. Зал утопал в цветах. Прекраснейший оркестр играл самые последние танцевальные новинки. Тысячи и тысячи прелестных молодых девиц, разодетых в шелка и бархат, порхали в танце, по начищенному до зеркального блеска, паркету. Все они тайно устремляли взоры на принца, надеясь ему понравиться. Его высочество явился на бал с опозданием, в сверкающем платье из серебряной парчи. При виде наследника престола, у девиц вырвался невольный вздох восхищения. Дружное: «Ах-х!» прокатилось по залу, но принц, когда ему представляли длинную вереницу гостей, скучая, отворачивался прочь, или с особенным вниманием рассматривал драгоценные перстни, которыми были унизаны его пальцы. За весь бал его высочество не протанцевал и трех танцев. Напрасно король старался обратить внимание упрямейшего из принцев на то или иное прелестное личико, принц лишь отрицательно тряс головой. Но девиц это не смущало, - «Такой красавчик!» - шептали они и вились вокруг его высочества, как бабачки возле светильника. Король же видел, что и эта идея, по нахождению невесты для наследника, проваливается в тар тарары. Его величество кипятился, принц откровенно скучал. Чтобы как-то отвлечься, король отправил Анри за государственными бумагами. Но что-то очень надолго исчез господин первый министр!

-Куда это Анри запропастился? – процедил сквозь зубы король, - Желая хоть на ком-нибудь сорвать свою злость.

-Я найду его, - совершенно неожиданно вызвался его высочество, и, прежде, чем его раздраженный папа сумел вымолвить хоть слово, покинул праздничную залу – лучшего предлога, чтобы улизнуть, нельзя было и придумать.

-Ах-х! – вырвался теперь уже вздох разочарования у многих сотен молоденьких девиц.

Следует еще добавить, что его высочество терпеть не мог Анри, оттого, что все важные государственные дела король доверял вести именно первому министру и советовался с ним в каждом вопросе по управлению державой. Принц же всегда старался сделать Анри какую-нибудь пакость, вот и сейчас, его высочество намеревался разыскать первого министра и закатить ему хорошую взбучку.

Идти принцу далеко не пришлось. Удивление его высочества невозможно было передать описанию, когда в одной из зал, примыкающих к бальной, он обнаружил господина первого министра Анри, отплясывающего ригодон, с незнакомкой в серебряном платье, сияющем, как лунный свет!

Его высочество был просто поражен: отец отправил Анри с поручением, и вот первый министр преспокойно выделывает танцевальные па, весело болтает и, конец света! Ну да! Улыбается! А при взгляде на Альбертину, его высочество отчего-то на миг потерял дар речи. Но всего лишь на миг.

Анри и Альбертина в замешательстве остановились. Принц приблизился.

-Я не видал вас на балу, - обратился он к Альбертине.

-Я только что прибыла, - отозвалась Альбертина и присела в реверансе.

-Ну что же ты, Анри, представь меня прекрасной незнакомке, не стой, как статуя, - продолжил принц.

-Его высочество наследный принц, - произнес Анри.

-Ну, а теперь представь мне прекрасную гостью.

-Я не имею чести знать ее имени.

- Вот как? Это премило, - заметил принц, - впрочем, если вы до поры желаете сохранить инкогнито, - обратился он к Альбертине, - то я не буду настаивать. Разрешите проводить вас в бальную залу, - продолжил принц, - раз уж этот болван, - его высочество кивнул в сторону Анри, - столь нерасторопен, что не догадался этого сделать. А вы, Анри, возвращайтесь к вашим прямым обязанностям, – велел принц первому министру, - и не следует о них так часто забывать, – добавил он.

Анри закусил губу.

Принц увел Альбертину. При появлении его высочества и Альбертины в праздничной зале, музыка смолкла.

-Что же вы замолчали?! – воскликнул его высочество, - Я велю вам продолжать!

Снова отовсюду понеслись ахи и охи, потонув в грянувшей музыке. Принц повел Альбертину танцевать. Король просто извертелся на троне, пытаясь рассмотреть Альбертину получше.

-Кто эта дама? – бормотал он. – Она не была представлена гостям. Она прибыла позже и инкогнито! Оч-чень мила! Да что там мила! Она такая красотка, глаз не оторвешь! А у его высочества недурной вкус! Мальчишка, как он смотрит на нее, будто сердце у него из груди выскакивает! Дело идет на лад!

А у его высочества и в самом деле наблюдалось учащенное сердцебиение, ровно на два удара больше в минуту, чем полагалось.

-Как наряд незнакомки подходит костюму его высочества! – перешептывались между собой гости и придворные, - Только покрой ее платья немного странен! – замечали одни. – Да что-вы, это самая последняя модная новинка! – уверяли другие. В конце концов все дамы решили заказать себе на следующий день точно такие-же туалеты, как у особы, с которой сейчас не сводит глаз его высочество.

Принц танцевал весь остаток вечера только с Альбертиной. Он не отходил от нее ни на шаг, не отпускал ее от себя ни на минуту.

У одной из колонн Альбертина заметина Гортензию. Там же стояли Валори и Горлетта, уныло повесив носы, у кавалеров они явно не пользовались успехом. Гортензия сверлила Альбертину глазами. Кумушка готова была поклясться, что лицо новоприбывшей красавицы ей знакомо, но где и когда она могла его видеть, вот вопрос, на который она не находила ответа. И как Гортензия ни напрягала свою память – все было тщетно.

Раз Альбертина встретилась взглядом с возвратившимся Анри, но его почти сразу же заслонили танцующие. Дело близилось к полуночи. А его высочество болтал без умолку.

-Я велю наказать Анри, что он посмел не представить вас гостям сразу, - говорил принц Альбертине, - Этот дурень давно заслуживает хорошй трепки. – А все же: как ваше имя? – продолжал его высочество, - Не желаете сказать? Что-ж пускай, раз вам так больше нравится. Ровно в полночь я обьявлю о нашей помолвке. И тогда-то вам придется назвать себя!

-Но ваше высочество, не торопитесь! – попыталась остановить принца Альбертина, - Вы едва меня знаете!

-Глупости! – оборвал ее наследник, - Такова моя воля! Для чего еще вы прибыли на бал!

Альбертина бросила взгляд на часы: до полуночи оставалась одна минута.

Принц схватил Альбертину за руку и почти силой потащил к трону.

-Остановите музыку! – крикнул он, но музыканты в первый миг не расслышали его, и продолжали играть.

Принц на мгновенье выпустил Альбертину и Альбертина немедленно этим воспользовалась. Она проскользнула за спинами танцующих и выскочила из зала.

-Ах-х! – выдохнула толпа в четвертый раз.

Принц заметил Анри, печально стоявшего у дверей.

-Ну что же ты стоишь? – с исказившимся от ярости лицом завопил наследник, - За ней!

Анри повиновался.

К счастью, Альбертина не запуталась в бесконечном лабиринте дворцовых залов и сразу же нашла выход. Она была уже на середине мраморной лестницы, когда вдруг оступилась - туфелька с ее левой ноги предательски соскользнула и со звоном покатилась вниз по ступеням. Подхватывать ее у Альбертины не было времени: во дворце уже поднялся переполох, а на верхнюю площадку выскочил Анри и окликнул ее. Альбертина лишь сорвала с ноги и вторую туфельку и припустила бежать, что было сил, к воротам парка. Верный конь ждал ее на месте, Альбертина накинула черный плащ, прыгнула в седло и пустила своего скакуна в галоп. Только ее и видели.

Анри тем временем сбежал с лестницы, и безнадежно пытался разглядеть беглянку в ночной черноте: Альбертина исчезла. Анри снял гвардейцев с караула и велел им обойти с факелами весь парк. Но пока доставали факелы, Альбертины и след простыл. Разумеется, ее не нашли.

Анри собирался уже вернуться во дворец, как вдруг заметил, что у нижней ступени лестницы что-то блеснуло. Господин первый министр нагнулся и поднял с земли хрустальный башмачок. Он внимательно рассмотрел его, подумал, и положил запазуху.

Когда Анри вошел в бальную залу, гости гудели, как пчелы в потревоженном улье.

-Ну! – спросил принц с плохо скрытой угрозой, - Ты не догнал ее?!

Анри отрицательно покачал головой. Принц заскрежетал зубами.

-Не волнуйтесь, ваше высочество, - попытался успокоить его король.

Начальник стражи шепнул несколько слов на ухо принцу. Принц пристально взглянул на Анри.

- А это что?! – вдруг вскричал его высочество, и подскочив к первому министру, рванул камзол у него на груди и выхватил хрустальный башмачок. – Т-ты! Мерзавец! – принц задохнулся от бешенства, - Как ты посмел! Ты посмел утаить! Этот башмачок принадлежал незнакомке! Отец, велите обезглавить его за государственную измену!

-Но ваше высочество, - попытался урезонить, разбушевавшегося наследника, король, - Одумайтесь, не стоит решать сгоряча. Я уверен, что Анри просто не успел упомянуть о своей находке, не так ли, Анри, что же ты молчишь?

Увы, господин первый министр не вымолвил ни слова в свое оправданье.

-Вы видите, отец! Даже уличенный он оказывает неповиновение! Стража! Взять его!

-Ваше высочество... – робко заметил король

-Вы хотите опозорить меня и отменить мой указ, - высокомерно спросил принц, - Он нарушил вассальную верность, это карается смертью!

-М-м-м-м-м... Э-э-э-э-э-э-э... - ответил король.

-Уведите его! – приказал принц, –Я требую его казни!

-Господа, бал окончен! - печально обьявил его величество, - Перед тем, как мы разойдемся, не узнал ли кто девушку? Нет? Жаль! Очень жаль! Всего доброго, господа, молодые леди! Спокойной ночи!

Вечер бала закончился тем, что феерверк отменили, гости поспешно разьехались, а Анри бросили в темницу.

-Ты сбежала с собственной помолвки!? - ахнула старая Берта.

-Сбежала! – обьявила Альбертина, - Я никогда не стану невестой этого противного принца!

-Ну и дела!

-Этот принц, этот принц, он просто невыносимый самовлюбленный болван! – воскликнула Альбертина, – И вовсе не он помог мне у колодца, а первый министр королевства!

-Ну и ну! Что-то будет! - пробормотала старая Берта, пряча в сундук серебряное платье.

-Лучше я на всю жизнь останусь служанкой, или убегу на дырявой лодке в море, чем стану принцессой! – твердо произнесла Альбертина, облачаясь в свои лохмотья, – Это просто счастье, что меня никто не узнал, а я не назвала своего имени!

Взбешенная Гортензия прибыла домой около двух ночи. Навстречу ей вышла Альбертина, зевая и потягиваясь.

-Ну, как был бал, сестрицы? – осведомилась она у Валори и Горлетты.

-Тебе бы все дрыхнуть, мерзавка! - взорвалась Гортензия, - Убирайся с глаз моих долой!

В королевском дворце тем временем страсти накалились до предела. Его высочество не сомкнул глаз всю ночь. Он требовал немедленной казни первого министра. Король, надо отдать ему должное, слабо пытался выгородить Анри. Также обсуждали, как найти таинственную незнакомку, исчезнувшую столь внезапно. Маленькая хрустальная туфелька, предмет раздора, стояла на столе и сверкала в пламени свечей всеми цветами радуги. Когда свечи почти уже догорели, его величество короля вдруг озарила гениальная идея: примерить туфельку всем девушкам королевства, доставить тех, кому она придется впору, во дворец, и, таким образом, обнаружить беглянку, удравшую от своего счастья. Услышав это дельное предложение, его высочество принц со стоном вцепился руками себе в волосы и без сил опустился в кресло.

-Отец, это самая нелепая идея.., толпа девиц наводнит дворец...

-Почему же нелепая, -возразил король, - девушек в конце концов окажется не так уж много: очень уж она маленькая, эта туфелька, - его величество взвесил туфельку на руке, - Ну очень маленькая: запросто умещается на ладони. Я не удивлюсь, если в целом мире есть только одна девушка, которой эта туфелька будет впору, та самая, что исчезла с бала.

-Но время! Время! Сколько это займет времени!

-Конечно, лучше всего с этой задачей мог бы справиться Анри.

-Его ожидает смерть! – упрямо заявил принц.

-Да, но, ваше высочество, казнь может быть отсрочена, - заметил король, - если Анри найдет вашу избранницу...

-Три дня, - отрезал принц. Три дня даю ему на то, чтобы разыскать... Если по истечение трех дней девушка не будет найдена, я требую его казни.

-Извольте, - наконец сдался король, - будь по вашему, ваше высочество.

-И отправьте с ним сильный конвой, - добавил принц, чтобы не было соблазна сбежать по дороге. Пусть не спускают с него глаз, иначе сами поплатятся головой!

-Мы отправим его под стражей. Только, пожалуйста, успокойтесь, и возьмите себя в руки!

Едва забрезжило утро, как король собственной персоной пожаловал в подземный каземат Анри. Его величество притворил дверь темницы, чтобы побеседовать с узником без свидетелей.

-Видишь ли, - говорил король первому министру, - Принц настаивает на немедленном, самом суровом твоем наказании, и его можно понять - мальчишка влюбился! Никогда никого он не любил, а тут влюбился. Но мне удалось склонить его высочество к более благоразумному решению и отложить казнь на три дня. Я даю тебе эти три дня, Анри, чтобы ты разыскал таинственную незнакомку. Я знаю, никто не справится с этой задачей лучше тебя! Ты никогда меня не подводил. Найди ее! Она разбивает сердце его высочества! Я предлагаю примерить хрустальную туфельку, ту, что потеряла незнакомка, всем девушкам королевства, и начать следует со столицы. Если ты разыщешь будущую принцессу, то принц, я просто в этом уверен, сменит гнев на милость, этим ты снова сможешь завоевать его доверие. И все закончится замечательно!

Анри молчал.

-Если же, по истечение трех дней, по каким нибудь причинам, ты не сумеешь найти молодую особу, то, - король отвел глаза, - тогда я внужден буду наказать тебя так, как того желает принц, покой в королевстве мне важнее всего. Но я желаю тебе от всего сердца удачи, - тут же бодро подхватил его величество, - а то мне будет трудно сыскать нового такого же расторопного первого министра. Приказ об этом уже подписан, да, вот еще, с тобой поедет конвой из роты солдат, знаешь, вдруг что понадобится. Ну, что же мы болтаем и попусту теряем время, в дорогу, мой мальчик! В дорогу! А вот и хрустальный башмачок! Я даю тебе полную свободу действий! В путь!

-Я крайне польщен вашим доверием, - холодно сказал Анри и взял башмачок.

-Благодарность королей! – презрительно подумал господин первый министр, покидая дворец, в сопровождении отряда королевской стражи, которому крепко-накрепко было приказано не спускать с него глаз.

Анри не стал примерять хрустальный башмачок всем девушкам столицы. Еще когда он держал башмачок в руках во дворцовом парке, то в свете факелов заметил на нем клеймо мастера. Эта эмблема принадлежала столичному цеху хрустальных дел, у которого сам король не раз покупал сервизы для королевских банкетов. Выведать у хрустальных дел мастера, кто заказал туфельки накануне бала, было делом одной минуты. Мастер без труда узнал свою поделку, и очень скоро Анри стучал в двери старушки Берты. Он пробыл у нее некоторое время, о чем уж они там говорили, неизвестно, но после этого Анри прямиком направился к дому, где жила Альбертина.

Увидев торжественный королевский кортеж у дверей, Гортензия обомлела.

Вошел Анри, в сопроводении капрала королевской стражи.

-Прошу простить за вторжение, мадам, - поклонился Анри - Именем короля и приказом его высочества принца! Я должен примерить этот хрустальный башмачок всем девушкам, находящимся в доме.

-Извольте, - выдохнула Гортензия, - вот мои дочери – Валори и Горлетта!

Анри бросил на девиц, застывших с открытыми ртами, беглый взгляд и покачал головой.

-В доме должна быть еще одна девушка!

-Ну есть тут одна замарашка, - залепетала Гортензия, - ее и человеком-то назвать трудно. Лентяйка, грязнуха, да к тому же слабоумная, держим ее лишь из милости, по доброте душевной, не оставлять же ее пропадать, хоть и хлопот с нею не оберешься...

-Прикажите позвать девушку, - коротко велел Анри.

Вошла Альбертина. При виде ее, капрал хмыкнул в усы. Но господин первый министр и бровью не повел, он молча усадил Альбертину в кресло и примерил ей на ногу хрустальный башмачок. И Башмачок пришелся как раз впору.

Гортензия издала булькающий вопль и повалилась на руки Валори и Горлетте. С ней начался припадок.

-Оставьте нас одних, - попросил Анри. Гортензию увели под руки дочери. Капрал ступил за порог комнаты и прикрыл за собой дверь, не погрешим против истины, весьма неплотно. Воцарилось неловкое молчание, только со второго этажа доносились всхлипы Гортензии.

-Я узнал вас на балу, - наконец сказал Анри, - какова бы ни была ваша история, я желал бы ее выслушать.

-История очень проста, - спокойно отозвалась Альбертина, - Я дочь адмирала Лероя, пропавшего много лет назад в заокеанских колониях. Пошел восьмой год с тех пор, как мой отец вышел в море, оставив меня на попечение двоюродной тетки - моей единственной родственницы, и она решила сделать из меня прислугу в моем собственном доме.

-С вами обошлись несправедливо, королю станет об этом известно.

-Вы проявили чудесную проницательность, – заметила Альбертина, - Вы нашли меня. Что же вы намерены делать?

-Его высочество принц ждет вас.

-Вот как?

-Король говорит, что вы разбили сердце его высочества.

-У его высочества нет сердца, - отозвалась Альбертина, и молния сверкнула в ее синих глазах, – Я не поеду во дворец!

В комнате снова повисло тягостное молчание.

-Как вам будет угодно, – наконец сказал Анри, - Никто не вправе принудить вас и приказать вам. Но подумайте еще раз. Вы будете жить в роскоши и получите заслуженное вознаграждение за все нанесенные вам обиды, вы будете королевой, об этой сказке можно только мечтать, – Анри говорил спокойно и убедительно, не глядя на Альбертину, только голос его предательски угасал.

Альбертина покачала головой.

-Это ваше окончательное решенье?

-Да. И твердое.

-Я удаляюсь и передам королю, что не сумел выполнить его поручение. Прощайте.

Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился капрал - доблестный солдат стоял у двери и подслушивал. Разговор протекал отнюдь не по маслу, и капрал решил вмешаться, Анри не успел ему помешать.

-Ну уж нет, одумайтесь, милая барышня, как это так вы не поедете во дворец?! – вскричал капрал, - Да вы в своем уме? Ох уж эти женские капризы, сегодня не поеду, а завтра передумаю! Да если вы не поедете, то господину первому министру отрубят голову! Да! Да! И нечего так на меня смотреть, это приказ его высочества, если господин первый министр, вот он, - кивнул капрал в сторону Анри, - на исходе третьего дня воротится во дворец без нареченной принца, то отправится прямиком на плаху, и топор уж наточили, а тут вы со своими: не пойду, да не поеду! Человеческой жизни вам не жаль, и бессердечны вы настолько, насколько, сказывают, красивы, под вашей сажей вас и не рассмотришь.

-Это правда? Что же вы молчите? Это правда?! – воскликнула Альбертина, обращаясь к Анри.

-Что лучше, ходить грязной замарашкой с услужении, или стать женой принца, подумайте-ка хорошенько, – продолжал капрал, - Да все девушки королевства мечтают оказаться на вашем месте!

-Неужели принц пойдет на такую низость, как клишить человека жизни?!

-Я не думаю, что принц снизойдет до таких жестоких мер..., - начал Анри.

-Снизойдет! – оборвал его капрал, - Приказ уж подписан, или сами его не читали? - и честный солдат достал свиток из кармана, – Посмотрите, милая барышня! Убедитесь сами!

-Я поеду во дворец, - тихо согласилась Альбертина, - Иного выхода нет. Почему вы не сказали мне?

-Потому, что я дал себе слово, - ответил Анри, - что вы никогда не будете несчастливы и никто никогда не сможет обидеть вас.

Что случилось вдруг с Альбертиной? Она не плакала никогда: после предполагаемой смерти отца она еще питала надежду, издевательствам тетки она могла еще противостоять, но сейчас она не могла удержаться, рыдания просто душили ее.

-Ну! Ну! Ну! Что я вижу! – раздался скрипучий голосок, - старая Берта непостижимым образом обьявилась в комнате, - Альбертина плачет! – воскликнула она, - Кто посмел тебя обидеть, девочка?

Альбертина, при виде Берты, зарыдала еще сильнее. Слезы оставляли на ее чумазых щеках светлые дорожки. Берта лишь покачала головой. Она внимательно посмотрела на всхлипывающую Альбертину и на бледного, как полотно, Анри.

-Ну, с этими двумя все ясно, - пробормотала она, - Хорошо, что я пришла, я знала, что без меня они не смогут обойтись. Эх, дети, дети!

-Пора ехать! - заметил капрал.

-Выйдите! – обратилась старушка к капралу, - Прикажите ему выйти! – попросила она Анри.

-Э, нет! – спохватился вдруг солдат, – По приказу короля, я должен не спускать с него глаз! – и указал на первого министра.

-Ну так отойдите в угол и не мешайте, - раздраженно бросила Берта, –Кто нибудь обьяснит мне, что происходит? Ну, раз никто обьяснить ничего не может, то покажите-ка мне этот свиток! Да-да, тот самый, что вы держите в руке, господин капрал! – капрал повиновался и передал свиток Берте, сам себе удивляясь.

Старушка подошла к окну, чтобы лучше видеть, и, по прочтении королевского приказа, довольно хмыкнула. А после потерла свои маленькие ручки и захихикала.

-Так ты не хочешь становиться женой принца? – тихо осведомилась она у Альбертины.

Альбертина отрицательно замотала головой.

-На тебя не угодишь! – снова хихикнула Берта.

Но Альбертина зарыдала еще громче.

-Полно, дитя, полно! Мы что-нибудь придумаем! Есть идея, – шепнула Берта Альбертине едва слышно.

-Ничего нельзя придумать, - всхлипнула Альбертина, - если я откажусь ехать во дворец, то ни в чем неповинному человеку отрубят голову!

-Остается лишь один выход, чтобы избежать этого всего, только один!! Немедленно везти избранницу принца во дворец! – громко обьявила Берта.

Анри ахнул, Альбертина перестала рыдать и с ужасом посмотрела на старую Берту, покрасневшими от слез глазами.

-В государственных делах, может ты и умник, а вот в житейских да любовных – куда как простак! Просто младенец! – шепнула старая Берта Анри, - Плохо же вы исполняете приказ его высочества! – продолжила она, возвысив голос, - Здесь четко говорится: «...по нахождении незнакомки, немедленно препроводить ее во дворец, для предстоящего бракосочетания...». Немедленно! А вы тут теряете время в пустой болтовне! – Ну же, девчонка, собирайся! – прикрикнула старушка на Альбертину, - Хватит реветь! Целое озеро наплакала!

-Ей нужно другое платье, - через силу промолвил Анри - слезы Альбертины жгли ему сердце, как раскаленный свинец.

-Может быть вы еще велите ее умыть и причесать? - ехидно поинтересовалась Берта, – И потерять кучу драгоценного времени?! Нет! Его высочество принц не будет доволен! В его приказе говорится НЕМЕДЛЕННО! Вот и везите ее во дворец НЕМЕДЛЕННО! Везите же! КАК ЕСТЬ! Понимаете? Господин, как вас там... И вышлите вестового, что избранница принца нашлась, пусть готовятся к торжественной встрече!

-Вы думаете... – Альбертина вытерла слезы.

-Тут и думать нечего! В путь!– и Берта подмигнула.

Так в конце концов и поступили. Во дворец выслали одного из солдат сообщить радостную весть, что таинственная незнакомка нашлась усилиями первого министра королевства. Дворец загудел, как потревоженный улей. Все придворные просто умирали от любопытства. Его высочество решил не откладывать дел в долгий ящик и велел королевскому епископу приготовить все к бракосочетанию.

-Вот видите, ваше высочество, - без конца повторял король, - я же говорил, что никто не справится с этой задачей, лучше Анри!

-Как долго они будут ехать?! – снова и снова с раздражением повторял принц.

-Терпение, сын мой, терпение, - увещевал наследника его величество.

Наконец, в крытой карете, в королевский замок прибыла Альбертина. Весь двор собрался приветствовать нареченную принца.

Его высочество с королем ожидал в тронной зале, а все остальные залы и лестницы были запружены досужими придворными, которые от нетерпения вставали на цыпочки и наступали на пятки впереди стоящим, чтобы хорошенько рассмотреть особу, из-за которой произошел весь этот переполох. И вот, трижды протрубили в серебряные трубы герольды, дверца кареты, затормозившей у крыльца, отворилась, и... послышался дружный вздох, после недоуменный гул, а после, то тут, то там раздались смешки, тут же переросшие в неудержимый хохот.

-Что там такое? – недовольно осведомился его высочество, ерзая на троне, - В чем дело?! Что, наконец, происходит?!

Увы, вскорости ему был предоставлен исчерпывающий ответ в виде Альбертины, показавшейся на пороге, в сопровождении Анри. Принц в ужасе увидел замарашку, наряженную в лохмотья, голову которой венчал уродливый чепец, который к тому же съехал ей на ухо. А на ногах грязнухи сверкали и переливались всеми цветами радуги хрустальные туфельки. Принц вскочил и в ужасе зажмурился, надеясь, что кошмарное видение исчезнет, но нет, видение не исчезло, - перед ним стояла все та же замарашка, а в начищенном до зеркального блеска паркете, отражалась вторая замарашка, только в перевернутом виде. У его высочества подкосились ноги. Он без сил рухнул на трон. Альбертина же, приподняв пальчиками края драной юбки, отвесила реверанс.

Придворные, за дверями тронной залы, продолжали истерически хохотать, кое у кого даже возникли колики.

-Что все это значит? – рявкнул король.

Министры и советники, толпившиеся возле трона, в зале, давились, еле сдерживая рвущийся наружу смех, покраснев от натуги.

Анри подвел Альбертину к трону.

-Приказ вашего высочества за подписью его величества выполнен, - обьявил он поклонившись.

-Обьяснитесь, - потребовал король, -Что все это значит, кто эта особа?

-Дочь адмирала Лероя, - ответил Анри, - Семь лет назад пропавшего в морской экспедиции.

-Я не знал, что у Лероя были дети... – задумчиво протянул король.

-Была одна дочь - Альбертина. Она сейчас перед вами. По притеснению злых родственников, она была вынуждена быть служанкой в собственном доме. И Анри кратко изложил историю Альбертины.

-Дитя мое, - но почему вы не пожаловались на дурное обращение? – поинтересовался его величество.

-Мне было жаль расстраивать моего короля, - отозвалась Альбертина.

-Анри, поди-ка сюда, - поманил король пальцем первого министра, - Не мог ты привезти ее во дворец в более приличном виде?

-Я боялся ослушаться приказа его высочества, - смиренно отозвался Анри, - в нем его высочество четко оговорил мои действия: по нахождении нареченной принца, я должен был немедленно препроводить ее во дворец. Так как малейшее промедление грозило разбередить сердечную рану августейшего наследника престола, я, опасаясь за состояние его здоровья, поспешил доставить будущую принцессу во дворец как можно скорее. А, м-м-м, приведение в надлежащий вид туалета молодой дамы, могло занять уйму времени. Ослушание же приказа, как и малейшее от него отступление могли повлечь за собой гнев его высочества, а я и так заслужил у него немилость, мне лишь хотелось снова завоевать честь пользоваться его высочайшим расположением, - Анри умолк и поклонился.

-Болван! – процедил его высочество, сквозь плотно стиснутые зубы, - к принцу только сейчас вернулся дар речи, - Ты понимаешь, ЧТО ты наделал!

-Полно, ваше высочество, - примирительно заметил король, - Девушка нашлась, а что она прибыла во дворец, хм, в несколько необычном виде, - не беда. Ее только умыть, да причесать, и та еще будет красотка. Поприветствуйте же вашу нареченную и пройдем в придворную церковь для обряда венчания!

-Да вы с ума сошли, отец! – воскликнул принц вне себя.

-Что такое? – произнес король, сдвинув брови.

Советники, находящиеся в зале, не выдержали и взорвались громоподобным хохотом. Они просто катались по полу от смеха. Придворные за дверью усиленно им вторили.

-Вы дали слово принца! Вы просто обязаны его сдержать! – вспылил король.

-Когда я его давал, я не знал, что мне придется жениться на замарашке! Это позор!

-Сначала вы отказываетесь от всех принцесс на выданье в соседних королевствах, - вскипел король, - после вы ставите вверх дном свое родное королевство и ищете себе невесту, и что-же? В последний момент вы нарушаете свое слово самым бессовестным образом и покрываете несмываемым пятном репутацию королевского дома. Это – действительно позор, - гремел его величество, еще минута, и король затопал бы ногами, – Народ, прослышав радостную весть, уже собрался под окнами дворца. Я не смогу смотреть в глаза своим подданным после такого скандала! Женитесь немедленно! Я вам приказываю!

-На ком угодно, только не на ней! – его высочество намертво вцепился в подлокотники своего трона, так что, пожалуй, оторвать силой, его почти не представлялось возможным.

Сердце Анри ликовало, он мысленно поздравлял принца, и лишь боялся, чтобы король все не испортил.

-Кхм, - кашлянул в кулак господин второй министр и склонился к уху короля, – Ваше величество, - произнес он тихонько, - Пожалуй, скандала можно было бы избежать, если представить случившееся, как шутку.

-Какую еще шутку?

-Скорее, как ошибку, - продолжил второй министр, втайне мечтавший занять место Анри, - Видите ли, все можно представить так, что посланник, отправленный на розыски невесты принца ошибся, и привел во дворец не ту девушку, так как невесту искали по хрустальному башмачку, то мало ли девушек в королевстве, которым мог подойти башмачок? И в назидание и наказание, можно велеть этому посланнику самому взять девушку в жены, чтобы избежать государственного скандала и обратить все в фарс!

-Пожалуй, в этом что-то есть!

-Может и его высочество будет отныне более благосклонен к принцессе Бьянке.

-Я и сам об этом подумал! – отозвался король, - И раз уж мне и второму министру королевства приходят одни и те же мысли, значит – быть посему! Анри придется жениться на дочери адмирала Лероя.

-И удалите их от двора, - шепнул королю на ухо второй королевский министр, - тогда о скандале быстро забудут.

-Что ж, и это разумно, - решил король, - Хоть жаль мне расставаться с Анри, но я найду для него занятие вдали от государства, я назначу его наместником заокеанских колоний.

Так дело разрешилось ко всеобщей радости и удовольствию. Король еще немного для вида попререкался с принцем, а после дал знак Анри приблизиться.

-Анри, подойди сюда, - велел его величество, – Во имя спасения покоя в королевстве и ради огромных политических выгод я велю тебе взять в жены эту девушку, подумай, это все-таки лучше, чем лишиться головы.

-Я сочту это за честь, - поклонился Анри королю, глядя на Альбертину.

-А в качестве свадебного подарка я даю тебе должность наместника заокеанских колоний. После свадьбы вы отбудете туда немедленно. Мне будет не хватать тебя, Анри, но за заморские владения королевства я буду спокоен.

-А вы что скажете, дитя мое? – обратился король к Альбертине.

-Я буду счастлива угодить вашему величеству, - поклонилась Альбертина.

Вот так все и окончилось. Анри взял Альбертину за руку и провел ее в дворцовую церковь. И Альбертина вовсе не возражала. А после их обвенчал королевский епископ. Обряд, приготовленный для принца, отличался великолепием и пышностью, хотя Альбертина, пожалуй, была самой чумазой невестой за всю историю человечества. Анри это, впрочем, нимало не смущало. Придворные веселились, но простой народ, когда после обьявления глашатая об ошибке, Анри вышел с Альбертиной на балкон, вовсе не так уж сильно смеялся, а когда Анри обнял и поцеловал Альбертину, даже разразился одобрительным гулом и приветственными криками.

На другой день, королевский фрегат увез в дальние земли господина главного наместника заокеанских колоний и его жену Альбертину. Никто их не провожал, кроме старушки Берты. Весь королевский двор на другой день был поголовно болен от последствий смеха, которому так неуемно предавался накануне. Как ни звали Анри и Альбертина с собой старую Берту - она наотрез отказалась. Очень уж она привыкла к своему дому.

-Будьте счастливы, дети, - только и сказала она им на прощанье.

Гортензия с дочерьми убралась из особняка адмирала Лероя, хотя, пожалуй, это и не имело сейчас никакого значения, Страшась королевского гнева, кумушка навсегда похоронила себя в провинции, и даже нос боялась сунуть в столицу.

Его высочество принц женился на принцессе Бьянке, и его величество король очень выгодно присоединил новые угодья к своему королевству, данные в приданое его невестке. В общем-то, брак был довольно сносным, Бьянка и его высочество жили в мире и согласии, пока принц пропадал на охоте, а Бьянка устраивала празднетства и развлечения во дворце. Если же супруги встречались, то часто это сопровождалось битьем посуды и оскорбительными выкриками за закрытыми дверями.

А старушка Берта долго-долго еще жила в своем древнем домике. Как только в порт приходил корабль из далеких морей, в дверь Берты стучал очередной капитан судна, обязательно с подарком и весточкой от Альбертины и Анри. Наместник и наместница заокеанских колоний жили славно и весело, все, кто ни бывал у них в доме, утверждал, что не было в мире более радушных и смешливых хозяев, чем они. Говорят, что, Альбертина разыскала за морями своего отца. Адмирала Лероя удерживали в плену при дворе турецкого калифа, и Альбертине удалось вызволить его, заплатив за него выкуп. Об этом тоже рассказали Берте посланцы из-за моря.

Когда же моряки уходили в очередное плавание, к Берте повадились прибегать их ребятишки, и Берта потчевала их всяческими занятными рассказами.

Так и появилась история про некую Золушку, она пересказывалась и пересказывалась, и обрастала новыми подробностями, и имена забывались, и что-то в ней менялось, а что-то оставалось прежним, мы-то знаем теперь, как оно все было на самом деле, но и это не главное, главное то, что за черной полосой всегда брезжит счастье, только нельзя падать духом.