Волк обвиняется в умышленном убийстве сразу двух людей.

Раз волк не съел Красную Шапочку, то, значит, был или не голодный или уже мудрый . Потому как придумал схему – пожертвовать временем, но съесть сразу двоих.

К тому же, отдавая себе отчет в своих рассуждениях, что девочка вкуснее, чем ее бабушка, он понимал, что справится с Красной Шапочкой в обычной обстановке не мог.

Значит, волк был или очень молодым или очень старым. Знать вкус бабушек можно только по опыту. Если же его нет, то умение рассуждать приходит со временем. Значит, волк был все-таки был старым.

Настолько старым, что не мог справиться с ребенком 5-6 лет.

Возраст девочки можно определить таким образом. Она помогала по хозяйству, умела читать, но в школу не ходила. Значит, ей было, примерно, 5-6 лет.

Волк был настолько беспомощный , что хоть и был "злющий", согласно показаниям свидетеля Шарля Перро, но не смог вызвать страха у девочки. По другим свидетельствам, волк был голоден 3 дня и ничего не ел.

Зная, что дровосеки стучали топорами рядом, можно сделать вывод, что именно из-за них, волк стал голодать, так как они распугали все то, что давало возможность существовать старику-волку.

Но умысла убить у него не было.

Это дополнительно подтверждается тем, что волк проглотил обеих в одежде, а Красную шапочку еще и в обуви. Проглотил, а не стал разжевывать, несмотря на наличие больших зубов.

Попыток убрать не съедобные предметы - одежду и обувь не было. И это, не смотря на то, что в рационе у волка исключительно один вид продукта.

Это подтверждается тем, что он ведь, не смотря на свой голод, не стал употреблять ни пирожок, ни масло, которые были у Красной Шапочки.

В итоге. Волк не был в состоянии аффекта. Отдавал себе отчет в действиях.

Понимал, что не перевариться ничего из проглоченного, а опыт должен был показать, что носить в себе долго не получиться.

И все его действия показывают, что он совершил, как говорит законодательство - “негодное покушение”.

Согласно определению негодного покушения, если же в процессе разрешения уголовного дела выясняется, что средства , предназначенные для совершения преступления, объективно не способны причинить преступный результат, уголовная ответственность не наступает в связи с отсутствием в содеянном общественной опасности.